Между жвачными встречаются такие животные, которые своим видом мало согласуются с другими, ныне живущими, и скорее похожи на сказочные образы давно прошедших дней: к таким существам может быть отнесен жираф. Варрон отчасти прав, называя это странное существо "помесью пантеры и верблюда", а позднейших наблюдателей, конечно, можно извинить в том, что они, зная это животное лишь по изображениям, встречающимся на египетских памятниках, считали его за праздную выдумку древних художников. Когда римляне при Юлии Цезаре впервые увидели жирафа на играх в цирке, то в высшей степени были удивлены странностью всей его фигуры, то же впечатление производит это животное и на нас, когда мы смотрим на живых жирафов в зоологических садах, хотя изображения и описания их встречаются даже в детских книжках.
Жираф (Giraffa camelopardalis)* от всех других млекопитающих резко отличается несоразмерно длинной шеей и очень высокими ногами.
У него короткое, толстое туловище с покатой спиной, маленькая изящная голова с большими, светлыми, красивыми глазами и двумя странными костяными пеньками, возвышающимися на лбу. Вследствие своей длинной шеи и высоких ног жираф оказывается самым высоким и, относительно, самым коротким из всех млекопитающих. На самом деле длина его тела не превышает 2,25 м, а высота в плечах доходит до 3 м, голова же находится на высоте 5-6 м. Хвост вместе с кистью имеет 1,1 м длины, а без кисти - 80 см. Расстояние от кончика морды до начала хвоста около 4 м, а вес тела 500 кг**.
Измерения эти ясно доказывают, что жираф по своему строению значительно отличается от всех прочих млекопитающих; телосложение его так удивительно, что нуждается в более подробном описании. Если взглянешь на жирафа, то он кажется как бы соединением в одно целое отдельных частей различных животных. Голова и туловище будто заимствованы от лошади, шея и плечи - от верблюда, уши - от быка, хвост - от осла, ноги - от антилопы, а кожа, покрытая красивым мехом, - от леопарда. Подобное пестрое соединение может только сделать безобразным животного, и действительно, никто не назовет жирафа красивым и пропорционально сложенным. Хороша только голова, очень красивы глаза и пестрая окраска, все же остальное поражает. Удлиненная голова жирафа вследствие довольно узкой морды кажется еще длиннее; на ней мы замечаем большие, блестящие, но крайне кроткие глаза, большие, нежные и замечательно подвижные уши длиной около 15 см и два пенька, которые несколько напоминают рога. Между ними возвышается округленный костяной нарост*.
Шея имеет примерно такую же длину, как и передние ноги; она очень тонка и сжата со сторон и украшена короткой, как бы обстриженной гривой. Туловище около груди расширено, у загривка гораздо шире, чем около крестца, спина несколько вогнута; на передней части туловища сильно выдаются нижние концы лопаток, которые соединены с плечевыми костями почти под прямым углом; задняя часть гораздо уже, так что если смотреть на животное спереди, то задняя часть тела вовсе не заметна. Ноги довольно тонкие, и все почти одинаковой длины, копыта небольшие и имеют красивую форму. Кожа у жирафа очень толстая и равномерно покрыта довольно короткими волосами, которые удлиняются только на гриве, на лобном костяном наросте и на конце хвоста. Основной цвет шерсти песочно-желтый, который на спине несколько темнее, а на брюхе переходит в беловатый цвет. Все тело испещрено довольно большими угловатыми темными или более светлыми пятнами ржаво-бурого цвета, причем они так часто расположены, что фон виден только в виде светлой сетки. На шее и на ногах пятна эти не так велики, как на туловище. На брюхе и на внутренней стороне ног пятен нет. Грива состоит из чередующихся чалых и бурых пучков волос.
Жирафа (Giraffa camelopardalis)
Кисть на конце хвоста черная. Очень старые самцы получают чрезвычайно темную окраску, а старые самки, напротив того, делаются светлее, как будто шерсть у них выцветает.
"Так как изображение жирафа встречается в иероглифических письменах в виде слогового знака, - замечает Дюмихен, - то из этого можно вывести, что древние египтяне знали это животное. Изображения эти встречаются также на стенах храмов и могильных склепов, по ним можно заключить, что жирафов приводили с юга в виде дани. Изображение жирафа выражалось словом "зер", которое имело значение "большой, возвышенный, высокий" Обозначало ли "зер" название животного, с точностью сказать нельзя".
Нынешняя область распространения жирафов простирается на всю восточную часть Африки от 16 градуса северной до 23 градуса южной широты; только в степи Калахари он живет несколько южнее, но во всяком случае за Оранжевой рекой еще встречается. На берегах Атлантического океана встречался лишь в юго-западной Африке, здесь он совершенно истреблен несколько десятилетий тому назад. В начале пятидесятых годов за жирафами еще охотились не очень далеко от Китовой губы; последние жирафы, по словам Бринкера и Айрла, были убиты в 1870 году гораздо дальше от берега, восточнее Окагандии. На востоке от озера Нгами, около реки Лимпопо, в области Метабеле, степи Калахари и около болот Чобе они еще встречаются. Монтэгю Керр видел нескольких жирафов в 1884 году южнее Шошонга; а по словам Селуса, с семидесятых годов они стали появляться дальше на востоке, где прежде их не было. Севернее Замбези они на больших пространствах не попадаются, а появляются в немецких колониях восточной Африки, где они, по словам Бема, встречаются на озере Танганьика, но не западнее его. Жираф может считаться обитателем по преимуществу кустарных и мелколесных степей Африки, но не избегает и гористых стран. Фишер наблюдал его в области Массаи до 1700 метров над уровнем моря*.
В своих родных лесах жираф живет иначе, чем в тесной загородке зоологического сада. Удивительное соответствие строения тела и внешнего вида жирафа с окружающей обстановкой его родины очень заметно. Гордон Кюмминг пишет: "Когда видишь стадо жирафов, пасущихся в роще живописных зонтиковидных мимоз, украшающих степи его родины, и наблюдаешь, как эти животные вследствие своего огромного роста могут без усилий обгладывать верхние побеги этих деревьев, то, не обладая даже особенной любовью к красотам природы, невольно приходишь к заключению, что жирафы в этой обстановке действительно очень красивы". Все другие наблюдатели вполне соглашаются с этим мнением. Сэр Самюэль Бэкер замечает, что жираф на своей родине, без сомнения, самое красивое животное. Их часто встречают в таких местах, где много высохших длинных стволов мимоз, которые благодаря растущим на них лишайникам издали удивительно похожи на шею жирафа. "Мне часто случалось, - говорит вышеназванный охотник, - ошибаться, глядя на эти стволы, и только благодаря хорошему биноклю я мог заметить свою ошибку; даже мои полудикие спутники должны были сознаться, что, несмотря на свое острое зрение, привыкшее издали разглядывать предметы в пустыне, они часто принимали высохшие стволы за жирафов и, наоборот, настоящих жирафов принимали за деревья".
Жирафы встречаются обыкновенно небольшими семьями**; там, где их не тревожат, они собираются в большом количестве.
Гордон Кюмминг говорит о стадах в 30 и 40 голов, но думает, что чаще всего их собирается около 16 голов. Бэкер заявляет, что встречал стада даже из 70-100 жирафов. Я в Кордофане слышал о семьях, состоящих из небольшого числа экземпляров.
Все движения жирафа очень своеобразны. Красивее всего он выглядит, когда идет спокойно, шагом; тогда его движения грациозны и величественны. Шагом он двигается иноходью; но во время бега движения его сильно изменяются. Тогда он может скакать только галопом, в чем я убедился из собственного наблюдения. Но этот галоп так бестолков, неуклюж и неповоротлив, что кажется, будто человек может легко перегнать его пешком. На самом деле это не верно, так как он делает очень большие скачки, длина которых простирается до 4-5 м. Во время бега жираф приподнимает хвост и держит его выгнутым над спиной. Селус утверждает, что, несмотря на кажущуюся неповоротливость, жираф удачно избегает столкновения с ветвями встречающихся деревьев, причем иногда очень грациозно нагибает шею до самой земли. Чтобы догнать жирафа, пустившегося в бегство на некотором расстоянии от всадника, нужна очень быстрая лошадь*.
Жираф, чтобы достать с земли еду или попить воды, чаще всего поступает так: раздвигает передние конечности как можно шире, опускает переднюю часть тела и, нагнув длинную шею, достает мордой до земли. Кто этого не видел, тот не может поверить, что жираф принимает такое удивительное положение.
Впрочем, Селус говорит, что жирафы на водопое не только раздвигают передние ноги, но и подгибают их, а иногда одну переднюю ногу выставляют вперед, а другую назад, а Бем замечал, как они часто становятся на колени. Чтобы лечь на землю, жираф сначала сгибает передние ноги, затем задние и ложится на грудь, как верблюд. Во время сна он поворачивается на бок, причем подгибает к животу одну или обе передние ноги, шею откидывает назад, а голову кладет на бедро задней ноги. Сон его очень чуток и продолжается недолго; говорят, что жираф может несколько дней оставаться без сна и отдыхает тогда стоя**.
Пища животного соответствует своеобразному строению его тела. Жирафу не очень удобно щипать траву на земле, зато он может легко срывать листья и молодые ветки с деревьев, причем ему сильно помогает длинный подвижный язык. Как известно, большинство жвачных пользуется языком для хватания пищи, но ни одно из них не употребляет в дело его так искусно, как жираф. Язык для жирафа имеет то же значение, что хобот для слона; он может им схватить самые мелкие предметы, сорвать самый нежный листок и положить его в рот. На своей родине жирафы питаются преимущественно ветвями, почками и листьями мимоз; однако они охотно едят листья многочисленных вьющихся растений, которые в большом количестве обвивают стволы деревьев*.
Мимоза по величине немного выше жирафа, поэтому он срывает пищу без всяких затруднений, причем замечено, что его язык и губы так же не чувствительны к уколам острых шипов мимоз, как и губы верблюда**.
Степную траву жираф щиплет редко и преимущественно весной, пока она еще зелена. При питании сочной растительной пищей он, как и верблюд, может долго обходиться без воды. В обыкновенных случаях довольствуется той влагой, которая заключается в свежих листьях и побегах, и потому жирафа встречают иногда в таких местностях, которые на многие мили отдалены от рек, озер и ключей. В жаркое время года, когда на деревьях листья большей частью засыхают и ему приходится кормиться степными травами, жираф вечерами проходит несколько верст, чтобы напиться воды в грязных водоемах и лужах, оставшихся в оврагах от потоков, текущих здесь во время дождей.
Жираф пережевывает жвачку стоя, большей частью ночью и на это, по-видимому, потребляет меньше времени, чем другие двукопытные.
Внешние чувства жирафа, особенно зрение и слух, очень хорошо развиты, и умственные его способности нельзя назвать незначительными. Он очень понятлив и необыкновенно добродушен, кроток и смирен; не только живет в мире с себе подобными, но никогда не ссорится с другими животными, пока те ему не угрожают. В случае нужды умеет хорошо защищаться, не рогами, которые служат ему только украшением, а сильными ударами жилистых ног. Ударами ног он защищает своих детенышей от крадущихся крупных кошек, и удары эти так сильны, что могут повалить даже льва. Сторожа в зоологических садах должны очень опасаться лягания жирафа, хотя в большинстве случаев он ведет себя очень смирно***.
О размножении жирафов мы кое-что узнали лишь в последнее время. Из наблюдений, сделанных до сих пор в различных зоологических садах, оказывается, что спаривание происходит в конце марта или в начале апреля, а рождаются детеныши в мае или июне; следовательно, беременность длится 43 дня. Рождение детеныша происходило легко и скоро, причем прежде появляются наружу передние ноги и голова молодого животного. Первую минуту он лежит без движения, потом начинает дышать. Через полчаса детеныш уже пробует встать, а еще через 20 минут приближается к матери. Десять часов спустя молодое животное пробует бегать, а на третий день уже прыгает. При рождении детеныш имеет в длину 2,1 м, передние конечности равны 1,5 м, а хвост 50 см. Через три недели он уже ест растения, а в четыре месяца пережевывает жвачку. Через девять месяцев рост его достигает 3 м*.
Как туземцы, так и европейцы усердно занимаются охотой на жирафов. Туземцы гонятся за ними на дромадерах и конях до тех пор, пока не догонят уставшее животное; тогда они острым мечом перерезают ему ахиллесовы жилы, отчего жираф валится набок, и затем перерезают горло. Европейцы охотятся на жирафов с огнестрельным оружием, но могут приблизиться к нему на расстояние выстрела только после усиленной травли, когда жираф устанет. Необыкновенная высота дает жирафу преимущество перед охотниками, он имеет очень большое поле зрения, издалека замечает приближающегося врага**.
Гейглин, правда, упоминает, что ему удавалось несколько раз в лесу незаметно приблизиться к жирафам на расстояние пистолетного выстрела, но, кажется, это был единственный пример; все другие наблюдатели и охотники согласны в том, что едва ли к какому-нибудь животному в африканских пустынях так трудно приблизиться, как к жирафу. При травле жирафов лошади устают больше, чем при всякой другой охоте. Жираф легче переносит продолжительный бег, чем самая лучшая лошадь, если только местность благоприятна для его быстрого передвижения: бежать в гору жирафу в высшей степени затруднительно. Самюэль Бэкер говорит, что охотнику приходится с самого начала пускать лошадь в полный карьер. Если дать жирафу опередить себя хоть на пять минут, то лошадь не выдержит этой травли. По наблюдениям Селуса, жирафы пускаются в самый быстрый бег только в крайних случаях, и потому есть возможность на хорошей лошади приблизиться к ним настолько, чтобы быстро соскочить с седла и пустить пулю вдогонку.
Польза от убитого жирафа самая разнообразная. Шкуру выделывают в виде кожи и меха, кисть хвоста идет на опахало, из копыт делают различные изделия, а прекрасное мясо едят. Но выгоднее всего достать жирафа живым. Это удивительное животное всем нравится, везде его желают иметь около себя. В городах центральной Африки часто можно видеть из-за высоких стен пару выглядывающих голов этих животных; нередко вблизи жилых мест встречали ручных жирафов, которые там свободно прогуливались.
В Европе жирафа впервые увидели триста лет тому назад. Животное это считалось каким-то баснословным существом, несмотря на то, что Левальян довольно обстоятельно описал его. Египетский паша, узнав, что арабы из Сенаара успешно выкормили верблюжьим молоком пару молодых жирафов, отправил этих зверей в подарок европейским монархам. В течение трех месяцев они отдыхали в Каире и готовились к дальнему путешествию, а затем были перевезены на больших барках в Александрию, где их и поместили на корабль для отправки во Францию и Англию. В Париже эти животные произвели такой фурор, что даже имели влияние на моду, и в 1827 году еще причесывались a la girafe. Мой знакомый, Тибо, живший в Кордофане, в 1834 году снова привез в Европу живых жирафов. Молодых жирафов он поймал в степи лишь после того, как были убиты старые. Из его рассказов видно, что ловить этих животных очень трудно и хлопотно.
К сожалению, привезенные в Европу жирафы только при самом хорошем уходе переносят заточение. Большая часть околевает от особой болезни костей, получившей название "болезнь жирафа"; она развивается, по всей вероятности, от недостатка движения и неподходящей пищи. Во всяком случае, большое пространство и теплый пол в хлеву жирафа - необходимые условия для сносного существования в неволе этого достойного участия животного*.
Жираф (Giraffa camelopardalis)* от всех других млекопитающих резко отличается несоразмерно длинной шеей и очень высокими ногами.
* Видовая латынь жирафа (Giraffa camelopardalis) означает "верблюдолеопардовый", что лишний раз подчеркивает причудливый облик животного. Слово "жираф" арабского происхождения, в России употреблялось как в мужском, так и в женском роде (современная норма - мужской род).
У него короткое, толстое туловище с покатой спиной, маленькая изящная голова с большими, светлыми, красивыми глазами и двумя странными костяными пеньками, возвышающимися на лбу. Вследствие своей длинной шеи и высоких ног жираф оказывается самым высоким и, относительно, самым коротким из всех млекопитающих. На самом деле длина его тела не превышает 2,25 м, а высота в плечах доходит до 3 м, голова же находится на высоте 5-6 м. Хвост вместе с кистью имеет 1,1 м длины, а без кисти - 80 см. Расстояние от кончика морды до начала хвоста около 4 м, а вес тела 500 кг**.
* * Жираф самое высокое современное животное Земли. Отдельные особи достигают б м в высоту (3,3 м в холке) и массы 1300 кг. Однако такие гиганты встречаются редко, средняя высота 5,3 м (самцы) и 4.3 м (самки), вес — 500-750 кг. Окапи значительно меньше - длина тела около 2,1 м, хвоста — 40 см, высота в холке -1,7 м, масса 200-280 кг, причем самки тяжелее самцов.
Измерения эти ясно доказывают, что жираф по своему строению значительно отличается от всех прочих млекопитающих; телосложение его так удивительно, что нуждается в более подробном описании. Если взглянешь на жирафа, то он кажется как бы соединением в одно целое отдельных частей различных животных. Голова и туловище будто заимствованы от лошади, шея и плечи - от верблюда, уши - от быка, хвост - от осла, ноги - от антилопы, а кожа, покрытая красивым мехом, - от леопарда. Подобное пестрое соединение может только сделать безобразным животного, и действительно, никто не назовет жирафа красивым и пропорционально сложенным. Хороша только голова, очень красивы глаза и пестрая окраска, все же остальное поражает. Удлиненная голова жирафа вследствие довольно узкой морды кажется еще длиннее; на ней мы замечаем большие, блестящие, но крайне кроткие глаза, большие, нежные и замечательно подвижные уши длиной около 15 см и два пенька, которые несколько напоминают рога. Между ними возвышается округленный костяной нарост*.
* Рога у .жирафов достигают длины 25 см. Они постоянные, костяные, но закладываются в эмбрионе отдельно от лобных костей и имеют особое название — "рожки" (бссиконы). Новорожденные уже имеют оссиконы.
Шея имеет примерно такую же длину, как и передние ноги; она очень тонка и сжата со сторон и украшена короткой, как бы обстриженной гривой. Туловище около груди расширено, у загривка гораздо шире, чем около крестца, спина несколько вогнута; на передней части туловища сильно выдаются нижние концы лопаток, которые соединены с плечевыми костями почти под прямым углом; задняя часть гораздо уже, так что если смотреть на животное спереди, то задняя часть тела вовсе не заметна. Ноги довольно тонкие, и все почти одинаковой длины, копыта небольшие и имеют красивую форму. Кожа у жирафа очень толстая и равномерно покрыта довольно короткими волосами, которые удлиняются только на гриве, на лобном костяном наросте и на конце хвоста. Основной цвет шерсти песочно-желтый, который на спине несколько темнее, а на брюхе переходит в беловатый цвет. Все тело испещрено довольно большими угловатыми темными или более светлыми пятнами ржаво-бурого цвета, причем они так часто расположены, что фон виден только в виде светлой сетки. На шее и на ногах пятна эти не так велики, как на туловище. На брюхе и на внутренней стороне ног пятен нет. Грива состоит из чередующихся чалых и бурых пучков волос.
Жирафа (Giraffa camelopardalis)
Кисть на конце хвоста черная. Очень старые самцы получают чрезвычайно темную окраску, а старые самки, напротив того, делаются светлее, как будто шерсть у них выцветает.
"Так как изображение жирафа встречается в иероглифических письменах в виде слогового знака, - замечает Дюмихен, - то из этого можно вывести, что древние египтяне знали это животное. Изображения эти встречаются также на стенах храмов и могильных склепов, по ним можно заключить, что жирафов приводили с юга в виде дани. Изображение жирафа выражалось словом "зер", которое имело значение "большой, возвышенный, высокий" Обозначало ли "зер" название животного, с точностью сказать нельзя".
Нынешняя область распространения жирафов простирается на всю восточную часть Африки от 16 градуса северной до 23 градуса южной широты; только в степи Калахари он живет несколько южнее, но во всяком случае за Оранжевой рекой еще встречается. На берегах Атлантического океана встречался лишь в юго-западной Африке, здесь он совершенно истреблен несколько десятилетий тому назад. В начале пятидесятых годов за жирафами еще охотились не очень далеко от Китовой губы; последние жирафы, по словам Бринкера и Айрла, были убиты в 1870 году гораздо дальше от берега, восточнее Окагандии. На востоке от озера Нгами, около реки Лимпопо, в области Метабеле, степи Калахари и около болот Чобе они еще встречаются. Монтэгю Керр видел нескольких жирафов в 1884 году южнее Шошонга; а по словам Селуса, с семидесятых годов они стали появляться дальше на востоке, где прежде их не было. Севернее Замбези они на больших пространствах не попадаются, а появляются в немецких колониях восточной Африки, где они, по словам Бема, встречаются на озере Танганьика, но не западнее его. Жираф может считаться обитателем по преимуществу кустарных и мелколесных степей Африки, но не избегает и гористых стран. Фишер наблюдал его в области Массаи до 1700 метров над уровнем моря*.
* В настоящее время ареал жирафа распался на несколько изолированных участков в зоне саванн, наиболее крупный из которых охватывает Восточную Африку от Чада и Судана до Замбии.
В своих родных лесах жираф живет иначе, чем в тесной загородке зоологического сада. Удивительное соответствие строения тела и внешнего вида жирафа с окружающей обстановкой его родины очень заметно. Гордон Кюмминг пишет: "Когда видишь стадо жирафов, пасущихся в роще живописных зонтиковидных мимоз, украшающих степи его родины, и наблюдаешь, как эти животные вследствие своего огромного роста могут без усилий обгладывать верхние побеги этих деревьев, то, не обладая даже особенной любовью к красотам природы, невольно приходишь к заключению, что жирафы в этой обстановке действительно очень красивы". Все другие наблюдатели вполне соглашаются с этим мнением. Сэр Самюэль Бэкер замечает, что жираф на своей родине, без сомнения, самое красивое животное. Их часто встречают в таких местах, где много высохших длинных стволов мимоз, которые благодаря растущим на них лишайникам издали удивительно похожи на шею жирафа. "Мне часто случалось, - говорит вышеназванный охотник, - ошибаться, глядя на эти стволы, и только благодаря хорошему биноклю я мог заметить свою ошибку; даже мои полудикие спутники должны были сознаться, что, несмотря на свое острое зрение, привыкшее издали разглядывать предметы в пустыне, они часто принимали высохшие стволы за жирафов и, наоборот, настоящих жирафов принимали за деревья".
Жирафы встречаются обыкновенно небольшими семьями**; там, где их не тревожат, они собираются в большом количестве.
* * Небольшие группы жирафов постоянно меняются по составу. Есть матриархальные семьи, группы холостых самцов, смешанные группы. Каждая особь в течение года может присоединяться к нескольким группам либо держаться поодиночке какую-то часть времени. Иерархия в таких временных группах устанавливается произвольно. Изредка объединяются в крупные стада по 100 и более голов. Контакт между членами группы поддерживается при помощи разнообразных ритуальных поз и движений.
Гордон Кюмминг говорит о стадах в 30 и 40 голов, но думает, что чаще всего их собирается около 16 голов. Бэкер заявляет, что встречал стада даже из 70-100 жирафов. Я в Кордофане слышал о семьях, состоящих из небольшого числа экземпляров.
Все движения жирафа очень своеобразны. Красивее всего он выглядит, когда идет спокойно, шагом; тогда его движения грациозны и величественны. Шагом он двигается иноходью; но во время бега движения его сильно изменяются. Тогда он может скакать только галопом, в чем я убедился из собственного наблюдения. Но этот галоп так бестолков, неуклюж и неповоротлив, что кажется, будто человек может легко перегнать его пешком. На самом деле это не верно, так как он делает очень большие скачки, длина которых простирается до 4-5 м. Во время бега жираф приподнимает хвост и держит его выгнутым над спиной. Селус утверждает, что, несмотря на кажущуюся неповоротливость, жираф удачно избегает столкновения с ветвями встречающихся деревьев, причем иногда очень грациозно нагибает шею до самой земли. Чтобы догнать жирафа, пустившегося в бегство на некотором расстоянии от всадника, нужна очень быстрая лошадь*.
* Скорость жирафа в галопе достигает 56 км/ч. Из-за длинных ног и раскачивающейся шеи аллюр жирафа кажется неторопливым, а сами движения плавными, как при замедленной съемке. Шея животного служит балансиром и управляет ритмом шагов. При медленном передвижении жираф использует иноходь, только при таком способе длинные ноги не задевают друг друга.
Жираф, чтобы достать с земли еду или попить воды, чаще всего поступает так: раздвигает передние конечности как можно шире, опускает переднюю часть тела и, нагнув длинную шею, достает мордой до земли. Кто этого не видел, тот не может поверить, что жираф принимает такое удивительное положение.
Впрочем, Селус говорит, что жирафы на водопое не только раздвигают передние ноги, но и подгибают их, а иногда одну переднюю ногу выставляют вперед, а другую назад, а Бем замечал, как они часто становятся на колени. Чтобы лечь на землю, жираф сначала сгибает передние ноги, затем задние и ложится на грудь, как верблюд. Во время сна он поворачивается на бок, причем подгибает к животу одну или обе передние ноги, шею откидывает назад, а голову кладет на бедро задней ноги. Сон его очень чуток и продолжается недолго; говорят, что жираф может несколько дней оставаться без сна и отдыхает тогда стоя**.
* * Жирафы спят (точнее, дремлют) лежа на брюхе и подогнув ноги под себя, при этом голова на шее высоко поднята. В короткие периоды глубокого сна жираф изгибает шею назад и упирает голову в круп или в землю позади крупа.
Пища животного соответствует своеобразному строению его тела. Жирафу не очень удобно щипать траву на земле, зато он может легко срывать листья и молодые ветки с деревьев, причем ему сильно помогает длинный подвижный язык. Как известно, большинство жвачных пользуется языком для хватания пищи, но ни одно из них не употребляет в дело его так искусно, как жираф. Язык для жирафа имеет то же значение, что хобот для слона; он может им схватить самые мелкие предметы, сорвать самый нежный листок и положить его в рот. На своей родине жирафы питаются преимущественно ветвями, почками и листьями мимоз; однако они охотно едят листья многочисленных вьющихся растений, которые в большом количестве обвивают стволы деревьев*.
* Жираф питается в самом продуктивном древесном ярусе саванны на высоте от 2 до б м. Здесь у него практически нет конкурентов, кроме отчасти слона. Под влиянием жирафов, выедающих нижние части кроны, деревья саванны постепенно приобретают форму зонтика.
Мимоза по величине немного выше жирафа, поэтому он срывает пищу без всяких затруднений, причем замечено, что его язык и губы так же не чувствительны к уколам острых шипов мимоз, как и губы верблюда**.
* * Кончик морды жирафа усеян длинными волосками-вибриссами, сигнализирующими о наличии колючек и степени жесткости листьев.
Степную траву жираф щиплет редко и преимущественно весной, пока она еще зелена. При питании сочной растительной пищей он, как и верблюд, может долго обходиться без воды. В обыкновенных случаях довольствуется той влагой, которая заключается в свежих листьях и побегах, и потому жирафа встречают иногда в таких местностях, которые на многие мили отдалены от рек, озер и ключей. В жаркое время года, когда на деревьях листья большей частью засыхают и ему приходится кормиться степными травами, жираф вечерами проходит несколько верст, чтобы напиться воды в грязных водоемах и лужах, оставшихся в оврагах от потоков, текущих здесь во время дождей.
Жираф пережевывает жвачку стоя, большей частью ночью и на это, по-видимому, потребляет меньше времени, чем другие двукопытные.
Внешние чувства жирафа, особенно зрение и слух, очень хорошо развиты, и умственные его способности нельзя назвать незначительными. Он очень понятлив и необыкновенно добродушен, кроток и смирен; не только живет в мире с себе подобными, но никогда не ссорится с другими животными, пока те ему не угрожают. В случае нужды умеет хорошо защищаться, не рогами, которые служат ему только украшением, а сильными ударами жилистых ног. Ударами ног он защищает своих детенышей от крадущихся крупных кошек, и удары эти так сильны, что могут повалить даже льва. Сторожа в зоологических садах должны очень опасаться лягания жирафа, хотя в большинстве случаев он ведет себя очень смирно***.
* * * Выясняя отношения между собой. самцы жирафов бьют друг друга головой и шеей, встав боком друг к другу. Большинство выпадов не достигает цели, но метко направленный удар тяжелой рогатой головой может ошеломить соперника.
О размножении жирафов мы кое-что узнали лишь в последнее время. Из наблюдений, сделанных до сих пор в различных зоологических садах, оказывается, что спаривание происходит в конце марта или в начале апреля, а рождаются детеныши в мае или июне; следовательно, беременность длится 43 дня. Рождение детеныша происходило легко и скоро, причем прежде появляются наружу передние ноги и голова молодого животного. Первую минуту он лежит без движения, потом начинает дышать. Через полчаса детеныш уже пробует встать, а еще через 20 минут приближается к матери. Десять часов спустя молодое животное пробует бегать, а на третий день уже прыгает. При рождении детеныш имеет в длину 2,1 м, передние конечности равны 1,5 м, а хвост 50 см. Через три недели он уже ест растения, а в четыре месяца пережевывает жвачку. Через девять месяцев рост его достигает 3 м*.
* Самка приносит детеныша каждые 18 месяцев до достижения 20 лет. Самка рожает стоя, и детеныш падает с высоты 2 м. Рост новорожденного достигает 2 м, вес - 50-70 кг. Выкармливание молоком прекращается через 8-12 месяцев. Смертность детенышей порой достигает 58%, они становятся жертвами львов, гиен, гиеновых собак, леопардов. Иногда несколько детенышей под присмотром родителей образуют "ясли". Детеныш покидает мать в возрасте около 16 месяцев.
Как туземцы, так и европейцы усердно занимаются охотой на жирафов. Туземцы гонятся за ними на дромадерах и конях до тех пор, пока не догонят уставшее животное; тогда они острым мечом перерезают ему ахиллесовы жилы, отчего жираф валится набок, и затем перерезают горло. Европейцы охотятся на жирафов с огнестрельным оружием, но могут приблизиться к нему на расстояние выстрела только после усиленной травли, когда жираф устанет. Необыкновенная высота дает жирафу преимущество перед охотниками, он имеет очень большое поле зрения, издалека замечает приближающегося врага**.
* * Жираф способен обнаружить человека или льва на расстоянии 2 км.
Гейглин, правда, упоминает, что ему удавалось несколько раз в лесу незаметно приблизиться к жирафам на расстояние пистолетного выстрела, но, кажется, это был единственный пример; все другие наблюдатели и охотники согласны в том, что едва ли к какому-нибудь животному в африканских пустынях так трудно приблизиться, как к жирафу. При травле жирафов лошади устают больше, чем при всякой другой охоте. Жираф легче переносит продолжительный бег, чем самая лучшая лошадь, если только местность благоприятна для его быстрого передвижения: бежать в гору жирафу в высшей степени затруднительно. Самюэль Бэкер говорит, что охотнику приходится с самого начала пускать лошадь в полный карьер. Если дать жирафу опередить себя хоть на пять минут, то лошадь не выдержит этой травли. По наблюдениям Селуса, жирафы пускаются в самый быстрый бег только в крайних случаях, и потому есть возможность на хорошей лошади приблизиться к ним настолько, чтобы быстро соскочить с седла и пустить пулю вдогонку.
Польза от убитого жирафа самая разнообразная. Шкуру выделывают в виде кожи и меха, кисть хвоста идет на опахало, из копыт делают различные изделия, а прекрасное мясо едят. Но выгоднее всего достать жирафа живым. Это удивительное животное всем нравится, везде его желают иметь около себя. В городах центральной Африки часто можно видеть из-за высоких стен пару выглядывающих голов этих животных; нередко вблизи жилых мест встречали ручных жирафов, которые там свободно прогуливались.
В Европе жирафа впервые увидели триста лет тому назад. Животное это считалось каким-то баснословным существом, несмотря на то, что Левальян довольно обстоятельно описал его. Египетский паша, узнав, что арабы из Сенаара успешно выкормили верблюжьим молоком пару молодых жирафов, отправил этих зверей в подарок европейским монархам. В течение трех месяцев они отдыхали в Каире и готовились к дальнему путешествию, а затем были перевезены на больших барках в Александрию, где их и поместили на корабль для отправки во Францию и Англию. В Париже эти животные произвели такой фурор, что даже имели влияние на моду, и в 1827 году еще причесывались a la girafe. Мой знакомый, Тибо, живший в Кордофане, в 1834 году снова привез в Европу живых жирафов. Молодых жирафов он поймал в степи лишь после того, как были убиты старые. Из его рассказов видно, что ловить этих животных очень трудно и хлопотно.
К сожалению, привезенные в Европу жирафы только при самом хорошем уходе переносят заточение. Большая часть околевает от особой болезни костей, получившей название "болезнь жирафа"; она развивается, по всей вероятности, от недостатка движения и неподходящей пищи. Во всяком случае, большое пространство и теплый пол в хлеву жирафа - необходимые условия для сносного существования в неволе этого достойного участия животного*.
* Численность жирафов в Африке пока еще высока, но постоянно снижается. С появлением просторных загонов жирафы стали хорошо переносить неволю, доживают до 26 лет, неплохо размножаются.
Жизнь животных. — М.: Государственное издательство географической литературы. А. Брем. 1958.