Akademik

        (греч. — милость, благодать, божеств, дар), исключит. одарённость; наделённость какого-либо лица (харизматич. лидера — пророка, проповедника, политич. деятеля), действия, института или символа особыми качествами исключительности, сверхъестественности, непогрешимости или святости в глазах более или менее широкого круга приверженцев или последователей. Термин впервые применён в со-циологич. концепциях Трёльча и М. Вебера.

(от греч. charisma – милость, божественный дар)

необыкновенно большие способности или исключительная одаренность, воспринимаемые как милость Божия.

    ХАРИЗМА (греч. χάρισμα — оказанная милость, дар) — особая одаренность выдающихся людей, благодаря которой они способны совершать то, что лежит, казалось бы, за пределами человеческих возможностей. В религиозном смысле харизма — “дар свыше”, “от Бога”. В Ветхом Завете харизма присутствует в представлении о людях, призванных к особому служению — царству, пророчеству или священству — и наделенных Богом особыми дарами (напр., чудотворения, как Моисей). В Новом Завете харизма — благодать: “по данной нам благодати имеем различные дарования” (Рим 12:6), поэтому “служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией” (I Петр 4:10). В средневековой христианской теологии харизмой считалось исключительное духовное свойство, ниспосылаемое Богом ради блага церкви в виде даров Святого Духа, классифицируемых по тройственному принципу: дары откровения — мудрость, знание и умение различать духов; дары силы — вера, чудеса и исцеления; дары речи — пророчество, иноязыки и их истолкование. Христиане, полагающие, что харизма может изливаться на людей в настоящее время через “духовное общение” (в молитвах, особых обрядах) с Духом Святым, называются харизматиками (напр., пятидесятники).

    Из религиозного в общекультурный контекст понятие харизмы было перенесено Э. Трёльчем и разработано прежде всего М. Вебером в его социологии с позиций теории социального действия. Действия человека, наделенного харизмой, отличает непоколебимая уверенность в своей правоте, в том, что на него возложена некая миссия, которую он должен во что бы то ни стало выполнить. Такой человек обладает необычайной притягательностью и в силу этого — особой властью над людьми (в отличие от власти, проистекающей не из личных дарований человека, ав силу занимаемой им должности). Харизма в этом плане является компонентом непосредственноэмоциональных и, следовательно, до-рациональных жизненных отношений между людьми. Именно здесь, по Веберу, заключен источник той социальной энергии, с помощью которой можно преодолеть инерцию традиции, конформизма, рассудочности. Харизма — ключевое понятие социологии Вебера, позволяющее объяснить причину и характер социального изменения: наиболее важный источник обновления — это вмешательство людей, способных производить манипуляции, воспринимаемые как “необычные”, оказывать влияние на других. Только с помощью понятия харизмы можно, по Веберу, объяснить социальные изменения самых крупных масштабов, которые не осуществляются обычными общественными и историческими путями и движущими силами.

    В философии религии, этике, культурологии понятие харизмы позволяет фиксировать то, что выходит за рамки повседневной жизни и потому воспринимается как естественное, но чем все же не исчерпывается осознаваемая нами реальность. Больше того, в традиционном (до-рационалистическом) обществе традиции и харизма, вместе взятые, определяли почти всю совокупность ориентации человеческой деятельности: когда действует харизма, люди рвут с обществом и господствующими в нем традициями, совершают святотатство, отказываясь от старых богов. Харизма, т. о., выводит человеческую деятельность за пределы правил и обычаев, вообще за пределы имеющего смысл. Без нее не было бы той веры, которая дает силы людям совершать чудеса, преодолевать, казалось бы, непреодолимое, уповать на то, что и “невозможное возможно”.

    Действие харизмы в истории, по Веберу, неравномерно: оно может как увеличиваться, так и иссякать. В 20 в. цивилизация, с его точки зрения, застывает в кругу установившихся обычаев, нравов, смыслов, в оковах рационализации, бюрократии, когда человек не находит в мире больше “ничего святого”. Этот процесс Вебер называет “разволшебствлением мира”, снятием с него всех “чар”: былая готовность к “жертвоприношению интеллекта” в пользу веры, т. е. в пользу людей, обладающих харизмой, сменяется принесением былой веры в жертву интеллекту, рациональности, расчету.

    Проблема харизмы имеет значение и за пределами изучения социокультурной динамики в макроперспективе: в социологии политики ее исследование важно для определения отношений между вождями и массами, природы харизматической власти, тоталитарных диктатур; в социологии религии — для изучения фундамепгалистских движений, природы феномена, обозначаемого термином “тоталитарные секты”, и т. д.; в философии религии — для раскрытия феномена веры, природы фанатизма, природы религиозного творчества, причин рождения и умирания религий, а в более широком плане — для объяснения природы гворческой, инновационной деятельности.

    Лит.: Вебер М. Наука как призвание и профессия.— Избр. произв. М., 1900; Он же. Социология религии (типы религиозных сообществ).— Избранное. Образ общества. М., 1994, с. 112—137; Он же. Хозяйственная этика мировых религий.— Избранное. Образ общества, с. 68—73; Московичи С. Машина, творящая богов. М., 1998, с. 282—310.

    В. И. Гараджа