‘ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ. ВВЕДЕНИЕ’ — текст Ясперса (1951—1952). Разграничивая события природы и исторические события, Ясперс отмечает, что ‘в бытии природы все индивидуализировано. В истории индивидуальное становится однократным, единственным, незаменимым. В природе возвращается на круги своя то, что уже было... У истории же имеется направление’. История суть ‘диалектическое преодоление духовных кризисов’, она всегда ‘представляет собой некое решение и результат человеческих решений’. По мысли Ясперса, в истории ‘человек ищет бытие, обладающее постоянством, и стремится к длительности и вечности’. Последний смысл истории не может заключаться ни в постоянном воспроизведении и увековечивании стабильных состояний, ни в окончательном земном рае, ни в максимальном счастье для как можно большего числа людей в бесконечной смене поколений, ни в какой бы то ни было будущей цели: ‘смысл всегда таков — то временно, что вечно; истина открывается через фактическое деяние и в бытии человека’. Философствуя, можно достичь истории, но не перескочить через нее, ее можно описать, но не постичь. ‘Окончательным’ же историческим фактором полагали, как правило, причину хода человеческих событий (Наполеон объяснял политику судьбой, Маркс — экономикой и т.п.). Согласно Ясперсу, наряду с уверовавшими в бессмысленность истории (Аристотель, Гёте, Шопенгауэр) были и адепты ‘веры в исторический разум’, в ‘ровный, безостановочный прогресс’. Или, — по мысли Ясперса, — ‘пленники истории’, блаженно верующие в собственную иллюзию. Как подчеркивает Ясперс, ‘овладеть’ историей осуществимо не через посредство ‘обозрения и разъяснения’, а посредством ‘обретения внутреннего покоя, который позволяет вынести, пережить ее, проникнуть в нее, принять в ней участие, причем свой исток и отечество имеет вне ее, за ее пределами’. По мнению Ясперса, ‘в истории человека история философии в том, что касается объема ее действительности, являет собой нечто достаточно случайное’. Хотя ‘быть человеком означает быть мысля. Мысля, понимает человек свой мир и себя самого: он пробуждается... Философия — способ, каковым человек сознает бытие мира и себя самого и каковым он в целом живет, исходя из этого сознания’. Философия, по Ясперсу, ‘столь же древняя, как и сам человек’. История философии демонстрирует суть истории: бренное явление чего-то вечного. Философия есть очевидное бытие вечного присутствия того, что остается неизменным. Посему у истории философии не может наличествовать какая-либо цель. Философия есть постоянно меняющее свой облик становление мысли, разворачивающееся из определенного истока. История философии же в этом контексте есть ‘история человека, история того, как он сознает мир и себя самого, история, в какой он сознает бытие’. История философии показывает, как человек видит постоянно воспроизводящуюся ситуацию ‘тяжелой доли человека’ и ‘великих обманов счастья’ и как человек реагирует на нее. (История же, по Ясперсу, описывает сам этот неизбывный человеческий удел.) История философии есть история человеческого счастья — не история прекрасной кажимости витального обмана, а история счастья, возможная ‘во внутреннем преодолении явления’. История философии — история того, ‘как этим счастьем обладали великие, самые свободные и независимые люди: Сократ, Платон, Будда, Лао-цзы, Плотин, Кант’. По убеждению Ясперса, история философии ‘объективно воспроизводит как произвольные идеи, так и идеи, изначально получающие субстанциальное прояснение’. История философии есть обнаружение бытия в человеке, а благодаря ему и человеческого бытия. Человек есть действительность своего отношения к Богу: философия — путь мысленного знакомства человека с трансценденцией или сознательное схватывание божественного в мире. История философии есть становление разумности и освобождение человека. История философии есть обнаружение абсолютной связанности в прорыве сквозь все конечные связи. Согласно Ясперсу, применительно к природе исторического бытия альтернатива выглядит так: ‘...могу ли я обрести внутренний покой в бытии как в чем-то познанном /у Ясперса ‘покой сумасшедшего с навязчивой идеей’ — А.Г., T.P./, то есть может ли бытие до конца стать моим знанием, или же оно открыто и разомкнуто, а мой внутренний покой достигается поверх всякого знания путем приближения к существу трансценденции’. В таком ракурсе история философии есть ‘воспоминание’ о том, ‘как человек из темных глубин приходит к самому себе, но таким образом, что в каждый момент времени он бодрствует и обнаруживает себя в целом истории’. Поскольку же, по мысли Ясперса, история — это ‘путь понимания сущего’, постольку ‘история философии представляет собой объективность... сквозь которую тот, кто ее мыслит, чувствует бытие истины’. Характеризуя историческое понимание, Ясперс вычленяет в его рамках следующее: 1) ‘Круг’ человеческого бытия оказывается разомкнут на субъекта и объекта; 2) действительно то, что объемлет нас: объемлющее проявляет себя в круге; в разрыве и размыкании круга действительность и объемлющее одновременно теряются. То, что действительно в круге объемлющего, обнаруживается, становится очевидным, а это обнаружение в свою очередь преобразует действительность. В человеческом бытии действительность существует только вместе с ее истолкованием; 3) историческое усвоение есть то или иное становление действительности человеческого бытия: ‘история является ...в бытии понятого’; 4) история существует только вместе со знанием о себе ...знание о себе знает себя само как историческое (...) История философии с самого начала была одновременно и историей истории философии. В разделе ‘Самосознание истории философии’ Ясперс пишет: 1) Философствование фактически происходит только во взаимосвязи со своей историей (‘Спиноза знал старые тексты, хотя он и представлял свою собственную мысль как неподвластную времени истину’). 2) Философия ‘осознает самое себя и свою историю’. 3) По мере изменения философии, изменяется и картина истории философии. Философскую традицию, согласно Ясперсу, можно интерпретировать как ‘прошлое’, как ‘настоящее’ или как нечто ‘единое’ и ‘универсальное’. При условии бесконечного количества мыслимых интерпретаций практически беспредельного массива оригинальных философских текстов историю философии можно было бы, в частности, трактовать как прогресс в постижении вечной и неизменной истины. Но это, согласно Ясперсу, ‘в корне неверно’. Хотя и есть сферы философствования, где это осуществимо: ‘в объеме и ясности категориального’, в науках-’предпосылках философствования’. Поиск же философской истины выступает у Ясперса в облике выбора наиболее существенного: а) смысла действительности объемлющего (‘что испытывал и высказывал в качестве действительности мыслитель прошлого и какой действительностью является его эта деятельность для нас’); б) ‘экзистенция, которая возможна’, прислушивается к экзистенции, ‘имевшей место в прошлом’ (см. Экзистенция); в) прошлое выступает основанием усвоения прошлого; г) ‘точка отношения’ не есть ‘точка зрения’, но есть ‘открытость действительного бытия (истина как вечно объемлющее)’. По убеждению Ясперса, история философии должна быть универсальной, наглядной, простой и история философии должна быть философией. (Как пишет Ясперс: по Эмпедоклу, ‘равное познается только посредством равного’.) Именно потому, согласно Ясперсу, ‘с движением философствования изменяется понимание истории философии’. Изучение истории философии уже есть философская учеба. К философии, как ни к какой из сфер интеллектуальной деятельности, приложима та мысль, что всегда сохраняется ‘различие между действительной историей и осознанной историей’ (наше знакомство с изустными учениями Сократа, Будды, Пифагора и т.д.; масса исчезнувших оригинальных материалов). Адекватное понимание сохранившихся и даже современных текстов — не простая задача. При этом мы оторваны, согласно Ясперсу, и от ‘мастерских’ несовременной философской мысли, и от возможностей реконструкции многомерного облика философствующих личностей прошлого. Историк философии обязан, по мысли Ясперса, осмысливать: 1) ‘общественные состояния в обособленных мирах’; 2) ‘способы мышления и мировоззрения’; 3) ‘науки’; 4) ‘действенную религию’; 5) ‘поэзию и искусство’; 6) ‘переплетенность всего в едином’. Темами историко-философского исследования Ясперс полагал: а) историю форм мысли (историю сознания как такового и знания — ‘историю понятий’, ‘историю постановок вопросов’, историю философских систем); б) историю содержаний (бытия и идей, мира и трансценденции — ‘историю образов мира’, ‘историю саморефлексии’, ‘историю символики’); в) историю философских личностей. Особое внимание Ясперс обращает на сложности интерпретаций и понимания философских идей и текстов. В заключительных разделах книги автор осмысливает различные способы организации историко-философского материала: энциклопедии, словари-справочники, возможные подходы в библиографических описаниях. Поставленная Ясперсом задача создания ‘философии истории философии’ была осуществима, по его мнению, в контексте постижения всемирной истории и разработки философского экзистенциализма.
История Философии: Энциклопедия. — Минск: Книжный Дом. А. А. Грицанов, Т. Г. Румянцева, М. А. Можейко. 2002.