’ОСНОВНОЙ ВОПРОС ФИЛОСОФИИ’
марксистская интерпретация фундаментальной проблематики, фундирующей философское знание, а именно — проблемы соотношения бытия и сознания. Конституирование категориальных средств философии как рациональное осмысление и экспликация содержания универсалий культуры объектного, субъектного и субъект-объектного рядов (см. УНИВЕРСАЛИИ, ФИЛОСОФИЯ) задает мировоззренческую размерность философской проблематике: проблема места человека в мире артикулируется в философии как проблема соотношения бытия и сознания. Именно в проблемном контексте ‘О.В.Ф.’ был впервые эксплицитно сформулирован в рамках французского Просвещения; в философии Гегеля осмыслен как ‘разрешение противоположности между бытием и сознанием’. В целом, немецкая философия конца 18 — середины 19 в. рассматривала фокусируемую ‘О.В.Ф.’ проблему как фундаментальную для философской традиции: ‘вся история философии вращается вокруг вопроса... об отношении духовного к материальному’ (Фейербах). Однако важно, что означенная постановка ‘О.В.Ф.’ в домарксистской философии не лишает его логического статуса проблемы, т.е. не деформирует специфику философского мышления как мышления по определению проблемного, организующего себя в качестве интеллектуального движения в пространстве непреходяще значимых (и в этом смысле — ‘вечных’), культурно аранжированных, т.е. по-новому ставящихся каждой исторической эпохой (и в этом смысле — ‘нерешаемых’), проблем. В рамках марксизма ‘О.В.Ф.’ приобрел принципиальный смысл и аксиологическую нагруженность. В его содержании было выделено два аспекта (‘две стороны ‘О.В.Ф.’): генетический аспект соотношения материи и сознания (так называемый вопрос о первичности) и функциональный (вопрос о познаваемости мира). Аксиологическая акцентировка марксизмом материализма — в генетическом, а также гносеологического оптимизма — в функциональном планах ‘О.В.Ф.’ имплицитно задают артикуляцию последнего именно как вопроса, т.е. такой логической формы, которая в отличие от проблемы предполагает возможность не только исчерпывающе финального, но и правильного ответа (см. соответствующее придание инвективной семантики самим понятиям идеализма и скептицизма в марксизме). Такой подход к философии инспирирует ее редукцию к доктринальному учению, продуцируя такие модусы ее существования, как программно-концептуальные кодексы и вопросно-ответная катехитика: от первых ее моделей у Энгельса до классического варианта в посвященном философии разделе ‘Краткого курса истории ВКП(б)’ у И.Сталина. (см. СКАНДАЛ В ФИЛОСОФИИ.) В проблемной же своей постановке ‘О.В.Ф.’ сохраняет свое конститутивное значение: в ответ на сформулированную К.Глюксманом оценку его позиции на конференции в Клюни (1970) как ‘недооценивающей, чтобы не сказать отменяющей борьбу материализма и идеализма’, Деррида возражает в том плане, что ‘значение этого невозможно переоценить’. Наряду с этим, постмодернизм существенно трансформирует содержание ‘О.В.Ф.’ в русле характерного для постмодернистской парадигмы отказа от референциальной концепции знака и ориентации на ‘игровой принцип’ аргументации (Деррида) и ‘игры истины’ (Фуко). Так, по формулировке Фуко, ‘основной вопрос философии, понимаемый как вопрос о духовности, заключается в следующем: что представляют собой преобразования, совершаемые в бытии субъекта, необходимые для достижения истины?’ При условии, что философия как таковая трактуется как ‘форма мысли, которая... задается вопросом, что позволяет субъекту постигать истину’ (Фуко). Однако, в целом, в философии постмодернизма с ее презумпцией отказа от линейного типа детерминизма центральным объектом аналитики становится отдельное ‘событие’ (Фуко), ‘сингулярность’ (Делез), ‘интенсивность’ (П.Вирилио) и т.п. Принципиально единичные и уникальные события обладают особым статусом бытия, не предполагающим их артикуляции ни в качестве материальных, ни в качестве идеальных, — статусом ‘эффекта’ (Фуко): ‘событие всегда производит эффект и является эффектом’. В этом отношении ‘философия события’, с точки зрения Фуко, ‘должна была бы двигаться в парадоксальном направлении, — в направлении материализма бестелесности’. В этом контексте радикального постмодернистского отказа от метафизики и универсальной номадологической ориентации происходит смещение в акцентуации содержания ‘О.В.Ф.’. В русле установок постмодернистски истолкованной генеалогии Фуко определяет в качестве центрального ‘вопроса философии’ вопрос ‘о настоящем’. По определению Фуко, ‘вопросом философии долгое время было: ‘В этом мире, где все гибнет, — что есть не-преходящего? Что мы суть — мы, которые должны умереть, — в отношении к тому, что не проходит? Мне кажется, что начиная с XIX века, философия непрестанно приближается к вопросу: ‘Что происходит теперь, и что такое мы — мы, которые, быть может, суть не что иное и не более, чем то, что происходит теперь?’. Вопрос философии — это вопрос об этом настоящем, которое и есть мы сами’. (см. также НОМАДОЛОГИЯ, ГЕНЕАЛОГИЯ, НАСТОЯЩЕЕ, ЭОН.)
История Философии: Энциклопедия. — Минск: Книжный Дом. А. А. Грицанов, Т. Г. Румянцева, М. А. Можейко. 2002.