Akademik

   • Castra.

         До нас дошли два описания римского лагеря, относящиеся к совершенно разным временам: одно принадлежит Полибию и относится ко времени Пунических войн, следовательно, к эпохе, имевшей вообще важное значение для развития военного дела у римлян под влиянием великих неприятельских полководцев Пирра и Ганнибала, другое принадлежит Гигину (Huginus), жившему при Траяне, следовательно, относится к тому времени, когда военное искусство у римлян, благодаря собственным великим полководцам и борьбе римского оружия и римской тактики с равными силами, давно уже достигло высшей степени совершенства. Полибию известно только деление легиона на манипулы и, по отношению к оружию, на principes, hastati, triarii и velites, и он описывает лагерь тогдашнего консульского войска, состоявшего из двух легионов с принадлежащими к нему союзниками (socii). Гигин, напротив, делит легион по обыкновению, установившемуся со времени первых гражданских войн, на когорты с одинаковым вооружением (ср. Acies, Боевой строй; и Legio, Легион) и описывает лагерь, состоявший из трех легионов и значительного числа отрядов войск, конечно ненеобходимо к нему принадлежавших. Между этими двумя описаниями лежат три столетия, что в развитии военного искусства римлян составляет для нас заметный пробел, но этот недостаток почти совсем восполняется обстоятельным сравнением обоих дошедших до нас описаний лагеря, если взять к тому же указания Цезаря, Ливия и Тацита. Лагерь Полибия, судя по указанным этими писателями военным реформам, уже при первых гражданских войнах должен был подвергнуться изменениям, и эти последние в свою очередь, при различных делениях легиона и при переменах в боевом порядке, должны были постоянно снова повторяться, но при всем том основные черты его служили образцом для всего последующего времени, и лагерь Гигина есть не другой какой-нибудь лагерь, а только видоизменение лагеря Полибия, и позднейшего нельзя понять без точного уразумения древнейшего. Вообще, римское войско никогда не проводило ночи, не оградив себя валом и рвом; если лагерь предназначался только для одной ночи, то он назывался castra, в позднейшие времена — mansio; если же войско оставалось дольше, то лагерь назывался с. stativa, с разделением на с. aestiva и hiberna. Из лагеря начиналось сражение; после поражения он служил местом убежища (Liv. 44, 39); поэтому он должен был устраиваться с величайшей осмотрительностью и заботливостью. Самым благоприятным местом для него считался склон постепенно понижающегося холма; преимущественное внимание при этом обращалось на доступную близость воды, леса и фуража и на здоровое местоположение. Tac. hist. 2, 93. Чтобы заблаговременно разведать все это и выбрать место для лагеря, полководец посылал трибуна с большим или меньшим отрядом воинов, смотря по близости неприятеля, и притом первоначально в сопровождении авгура для измерения пространства, избранного для лагеря, почему римский лагерь считался чем-то священным (ср. Disciplina militaris, Дисциплина военная); впоследствии его заменял особый metator (castra metari). У Полибия лагерь представляется в форме квадрата (quadrata), a y Гигина на одну треть более в длину, чем в ширину (tertiata, но не треугольный). Первым делом было назначить место для палатки полководца (praetorium, т. к. консулы издавна назывались praetores) по возможности ближе к неприятелю (см. рис.). (а) Здесь становился авгур, обратившись лицом в ту сторону, откуда шло римское войско, а спиной — к неприятелю. Сообразно с этим положением авгура Полибий ту сторону лагеря, которая лежала перед ним и откуда должны были вступить в лагерь следовавшие римляне, назвал фронтом (πρόσωπον, frons). Также соответственно положению авгура двое боковых ворот получили название dextra и sinistra (ср. ниже). Избранное для претория место (квадрат в 200' боковой длины) обозначалось белым значком (vexillum). Впереди претория (по положению авгура) открывалось свободное пространство (principium, principia), где находились алтари (аrае), знамена (signa) и ораторская кафедра полководца (tribunal); оно служило также местом собрания солдат (b). Рядом с преторием, в некотором расстоянии от него, влево, ставилась палатка квестора (quaestorium), a вправо палатка (с) для обоих легатов (forum); двери их выходили к заднему фронту. По обеим сторонам принципия (b), в расстоянии 50' от квестория (с) и форума (d) были палатки (е) для 12 трибунов (в каждом легионе по 6) и 12 профектов союзников (f); они обозначались красными значками. Перед этим рядом палаток пролегала улица в 100' ширины (via principalis (g); она вела к обоим боковым воротам, portae principales, dextra (h) и sinistra (i). Эта улица делила весь лагерь в ширину на две неравные части, так что фронт (обращенный к вступающим римлянам) занимал две трети, а тыл (обращенный к неприятелю) — одну треть. В длину лагерь разделялся на две половины улицею (k) в 50' ширины (via praetoria); она вела к середине претория и принципия от переднего фронта и продолжалась на противоположной стороне позади претория (k'). На обоих концах этой улицы находились двое главных ворот: porta decumana (1) в переднем фронте, на стороне, противоположной неприятелю (позднее называвшаяся также p. quaestoria, ср. ниже Liv. 10, 32. 34. 47. 41, 2), ворота, через которые римское войско вступало, и porta praetoria (m), обращенные к неприятелю, из которых римское войско выступало. Если мы возвратимся опять к via principalis (g), то увидим, что вся масса легионных солдат и союзников (за исключением так называемых extraordinarii, ср. Legio, Легион) размещалась в переднем фронте по одному легиону на обеих сторонах viae praetorise (k) так, что союзники, как и в сражении, занимали фланги. Ряды палаток обозначались воткнутыми копьями (hastae), так что вступавшее войско без затруднения находило себе место; по обеим сторонам продольной улицы (via praet.) располагались палатки римских всадников (n), по 10 взводов (turmae) на каждой стороне; непосредственно за ними следовали палатки триариев (о), которые вследствие своей наполовину меньшей численности (ср. Legio, Легион) требовали места для палаток наполовину меньше. Двери их палаток выходили на побочную улицу в 50' ширины (strigae, впрочем, так назывались преимущественно и самые ряды палаток). Против них на другой стороне обеих побочных улиц располагались principes (p), а непосредственно за ними — hastati, палатки которых выходили на две другие побочные улицы такой же ширины. Из 10 когорт каждого легиона (заключавших в себе во время Полибия каждая по одному манипулу гастатов, принципов и триариев с соответствующим числом легко вооруженных, velites) первая когорта находилась близ via principalis, a десятая у porta decumana (1). Между пятыми и шестыми когортами для большего расчленения лагеря устраивалась еще поперечная улица в 50' ширины, via quintana (r), названная так по располагавшейся там cohors quinta. Наконец, на обоих флангах против гастатов размещались союзники: équités (s) лицом внутрь лагеря, a pedites (t) — наружу, к валу. Отдельные отряды экстраординариев (extraordinarii, επίλεκτοι, пятая часть принадлежавших к каждому легиону союзников) располагались в задней части лагеря у porta praetoria (m) и именно по обеим сторонам ведущей к этим воротам viae praetoriae (k'). Ряды их палаток шли параллельно с валом, а на другой стороне между ними и praetorium (a) был промежуток шириной в 100'. Equités extraordinarii располагались опять лицом внутрь (и), a pedites (v) — к валу. Отдельные от этих extraordinarii телохранители полководца ablecti pedites и equites (απόλεκτοι, ср. Legio, Легион) помещались рядом с quaestorium (с) и forum (d), и таким же образом equites (w) лицом внутрь, a pedites (x) наружу. К ним непосредственно примыкали палатки так называемых evocati (ср. Dilectus militum, Набор войска, 4), как equites (у), так и pedites (z), вольноопределяющиеся, которые, собственно, не были привлекаемы к обыкновенной полевой и лагерной службе. Наконец, если случайно находились еще другие войска, вроде externa auxilia (ср. Auxilia, Ауксилия), то они ставились рядом с экстраординариями. Между этим, только что описанным, внутренним пространством лагеря и валом на всех сторонах его оставался промежуток в 200' ширины для того, чтобы неприятель при внезапных нападениях не мог бросать огонь в палатки. Отсюда также отдельные отряды отправлялись по местам, назначенным для их палаток, и, наконец, здесь же устанавливался обоз и помещалась военная добыча. Крепость вала и глубина рва были различны, смотря по обстоятельствам: близость неприятеля требовала более сильного укрепления. В переднем и заднем фронте работали оба легиона, на боковых укреплениях — союзники, все — под главным надзором двух трибунов, а при императорах наблюдал за ними особый praefectus castrorum. Когда лагерь устраивался на продолжительное время (с. stativa), то, естественно, он требовал еще более сильных укреплений башнями, равно как и вал ограждался тогда палисадами и парапетами (loricae). Caes. b. g. 5, 40. 7, 72. 8, 9. Вдоль вала днем расставлялись легковооруженные (velites), a ночью, особенно когда неприятель находился близко, они стояли перед воротами на биваках (отсюда procubitores). Apasones, конюхи офицеров и всадников, и calones, обозные служители, помещались в лагере там, где требовалась их служба (Caes. b. g. 6, 36) и преимущественно при багаже старших офицеров, который, кроме места, назначенного для багажа, помещался вдоль вала, между рядом палаток трибунов (е), квесторием (с) и форумом (d) и палатками так называемых ablecti (w и x). Маркитанты (mercatores, liхае) стояли за porta decumana, вдоль вала (Caes. b. g. 6, 37. Sali. Jitg. 44, 5), где они, удаленные от неприятеля, были в наиболее безопасном положении. Tac. ann. 1, 66. Палатки (tentoria, pelles) делались из кожи и веревками растягивались и прикреплялись к кольям; палатки старших офицеров назывались tabernacula. В зимних лагерях для защиты от непогоды строились настоящие хижины, которые покрывались кожами или соломой, casae stramentitae. Tac. ann. 13, 35. Caes. b. g. 5, 43. В каждой палатке обыкновенно помещалось 10 человек, которые составляли contubernium, товарищество, и назывались contubernales; надзиратель их назывался decanus. При постепенном развитии и совершенствовании римского лагеря главное внимание обращалось на два условия: на внутреннюю и внешнюю безопасность и удобство размещения. Условия эти имелись в виду и во время Гигина точно так же, как и во время Полибия; но, с одной стороны, этих целей одинаково можно было вполне достигать различными путями и другими средствами, с другой стороны, перемены во внутреннем устройстве лагеря обусловливались изменениями во всем, что сюда относится, как, напр., весьма значительным усовершенствованием метательного и тяжелого оружия, различными делениями легиона, уничтожением разницы в вооружении и, наконец, преобразованием во всем военном деле. Т. к. теперь все части легиона имели равное число солдат, то и распределение мест для палаток было также равное; только первая когорта каждого легиона заключала в себе двойное число, а потому и занимала двойное пространство в лагере. Но, кроме того, рядом с легионами явилось теперь множество самостоятельных отрядов войск с различным значением, которые, смотря по своим отношениям к особе полководца, располагались в большей или меньшей близости к преторию: ближе всех на одной стороне помещалась свита полководца, состоявшая из молодых знатных римлян (comites imperatoris), a на другой стороне — должностные лица (officiales imperatoris); потом следовали различные cohortes praetoriae, теперешние телохранители, и вместе с высшим окладом жалованья имевшие и высший чин équités praetoriani и singulares. Пространство между валом и палатками вместо прежних 200' сокращено было до 60', т. к. такого расстояния было вполне достаточно для достижения вышеприведенных целей, а против неприятельского огня при усиленном действии метательных машин и прежняя ширина в 200' не доставляла безопасности. Внутренней безопасности, т. е. от тайной неприязни союзников, в древнее время искали в разделении их, почему римское войско располагалось лицом внутрь, а союзники — наружу. На это перестали обращать внимание после того, как всем италийским народам был открыт доступ к службе в легионе, а со времен Августа и в самостоятельных кагортах наравне с легионами (cohertes peditum и equitum, quingenariae и milliariae) и когда заменившие теперь прежних socii auxilia (Pannonii veredarii, Mauri equites, Getae, Daci, Britones, Cantabri, Palmyreni) были так различны по происхождению и стремлениям, что от них нельзя было ожидать внезапных опасностей. Сверх того, всякое волнение столь же легко и верно можно было предотвращать и подавлять через размещение союзных войск внутри лагеря, как и через отделение их от римского войска. Отсюда теперь то явление, что легионы располагались близ вала и окружали всю внутренность лагеря как бы стеною. Палатки их отделялись от остального лагерного пространства четырьмя viae sagulares шириною в 30' каждая. Прочие главные улицы прежнего лагеря остались те же и сохранили свои названия: via praetoria шириною в 60' вела теперь от praetorium к porta praetoria; две другие улицы шли поперек лагеря: via principalis имела в ширину также 60', a via quintana — 30'. Боковые улицы (viae vicinariae) между рядами палаток (strigae) были шириною в 10' или 20', смотря по тому, насколько позволяла это обширность пространства. Улицами principalis и quintana весь лагерь, длина которого на одну треть была больше ширины (tertiata), разделялся на три части; это были:

       1. praetentura, передняя сторона (теперь обращенная к неприятелю), между р. praetoria и v. principalis;

       2. latera praetorii, стороны претория, в середине лагеря, между v. principalis и quintana;

       3. retentura, задняя сторона, от v. quintanta до p. decumana. С переменой фронта лагеря и боковые ворота, р. principalis - — dextra и sinistra, были переименованы соответственно своему положению. Если с увеличением числа легионов требовалось увеличить и число выходов и ворот, то устраивались ворота также на обоих концах viae quintanae. Caes. b. g. 6, 37.

         Преторий помещался в середине лагеря, между v. principalis и quintana, как это случалось и прежде, когда располагался лагерем только один легион. Перед ним находился principium или forum, место собрания солдат (Tac. ann. 1, 61. Tac. hist. 1, 48. 54. 3, 12. 13) с жертвенниками, авгураторием и трибуналом. (Отсюда и metator измерял лагерь; само место называлось groma, почему и измеритель назывался также gromaticus.) По сторонам претория располагались вышеназванная свита и телохранители полководца. В retentura, тотчас за преторием, на другой стороне viae quintanae находился quaestorium, где теперь под надзором легатов содержались заложники и хранилась добыча. Квестора в прежнем значении уже не было при войске, а если он и был, то ему поручалось командование отрядом (Caes. b. g. 1, 52. 4, 22) и он стоял наравне с легатами. В praetentura, по обеим сторонам viae praetoriae, параллельно с v. principalis, разбивались палатки легатов и трибунов в два ряда (scamnum), одни за другими. В лагере Гигина впервые являются еще палатки мастеровых (fabrica), которые следовали за войском в особом отряде под начальством praefectus fabrum; рядом с ними находился veterinarium для больных животных; на другой стороне viae praetoriae помещались палатки для заболевших солдат, valetudinarium, ср. Caes. b. g. 6, 36.