Akademik

ФИГУРА (лат. Figura) — термин риторики и стилистики, обозначающий обороты речи, поскольку они имеют стилистическую значимость и направлены к тому, чтобы придать высказываемой мысли определенную выразительность. Попытки перечисления и классификации возможных фигур речи делались не раз от древности до наших дней, но их нельзя считать исчерпывающими и окончательными. Фигурация речи может достигаться преобразованиями в строении фразы и преобразованиями в ее содержании. Первое выражается в особом расположении слов и других вариациях синтаксической стороны фразы. Сюда относятся прежде всего фигуры, которые могут быть названы грамматическими: инверсия, т.-е. изменение нормального, или обычного порядка слов в предложении (напр., «И странный в глубине души поднимается вопль» (Андрей Белый), вместо «И в глубине души поднимается странный вопль»); асиндетон (бессоюзие) и полисиндетон (многосоюзие), т.-е. последовательность соподчиненных слов или предложений без соединения их союзами (напр., «Швед, русский, колет, рубит, режет» — Пушкин) или соединение всех членов такого ряда союзами (напр., «И чувства нет в твоих очах, И правды нет в твоих речах, И нет души в тебе» и т. д. — Тютчев); эллипсис, т.-е. опущение какого-нибудь члена в предложении (напр., «Я — в театр», вместо «Я иду в театр»); апосиопеза, т.-е. умолчание конца фразы (напр., знаменитое виргилиевское „quos ego“, соответствующее русскому «я вас!..»; или у Островского: «Кажись бы я... Эх, старость, старость!»); затем, риторический вопрос, т.-е. высказывание утверждения в вопросительной форме (напр., «Какая ложь, какая сила Тебя, прошедшее, вернет?» — Блок); различные фигуры повторения (напр., «Восстань, о, Греция, восстань, Не даром напрягаешь силы, Не даром потрясает брань Олимп, и Пинд, и Фермопилы» — Пушкин) и т. п. (см. также анафора и эпифора). Примерами фигур, варьирующих содержание высказывания, могут служить: гипербола, литотес, оксиморон, перифраза (см. эти слова) и т. п. К этой же категории следует отнести антитезу, градацию, сравнение (см. эти слова), где, однако, существенными являются также и особенности строения речи, характерные для этих фигур.

Понятие фигуры основывается на той предпосылке, что одна и та же мысль может быть высказана в разных словесных выражениях; эти словесные вариации, представляющие собой как бы (по определению Бэна) «уклонения от обыкновенного способа выражения», и именуются фигурами. Должно сказать, однако, что такой «обыкновенный», нормальный, простой, грамматически правильный, или как бы мы его ни определяли, способ выражения сам по себе является в значительной мере продуктом внесения условных, а иногда и искусственных норм в живую речь. Когда народная речь создает пословицу «семь бед — один ответ», то эллипсис, который мы наблюдаем в строении этой фразы, не является, конечно, вариацией или преобразованием какого-то грамматически полного и правильного выражения той же мысли. Такое нормальное, «обыкновенное» выражение вряд ли удастся и придумать к этой фразе, как раз потому, что сама эта пословица является самым «обыкновенным» выражением содержащейся в ней мысли. Грамматически же правильный строй речи есть уже более позднее, вторичное явление языка. Таким образом, определение того или иного выражения, как фигуры, еще не означает, что наряду с ним мы представляем себе иное, не-фигуральное, «простое» выражение той же мысли. Его может и не существовать в языке. Но, с другой стороны, есть целый ряд случаев, когда фигурация речи должна рассматриваться, как определенное преобразование мысленного материала согласно тем или иным заданиям высказывающего лица, т.-е. как явление индивидуального словесного стиля. Достаточно сопоставить описание украинской ночи в «Полтаве» («Тиха украинская ночь» и т. д.) и в «Майской ночи» («Знаете ли вы украинскую ночь?» и т. д.), чтобы видеть разницу между стилем простым, с малым количеством фигур (у Пушкина) и стилем, изобилующим, уснащенным фигурами (у Гоголя). В современной русской литературе наиболее яркий образец фигурного стиля речи представляет собой проза Андрея Белого.